В беларуси есть золото, алмазы и платина, но добывать их пока невыгодно. Сергей Сацук:Охватит ли Беларусь золотая лихорадка? Есть ли золото в беларуси

Ученые надеятся найти золото, хотя до этой поры его месторождение так и не открыли. На то, чтобы найти драгоценный металл, Беларусь потратит в ближайшие пару лет 17,5 млрд. руб. (больше чем 2 млн. долларов по теперешнему курсу). Правительство запланировало, что к концу 2015 года в стране откроются месторождения драгоценного металла с запасами около 150 тонн.

В Беларуси золото нашли всего лишь один раз, это произошло в середине 80-х годов. Слиток в один килограмм лежит в Госфонде Беларуси.

Беларусские геологи установили некоторые перспективы на возможное выявление месторождений драгоценного металла в породах кристаллического фундамента на глубине 250 - 350 метров. Эти места находятся в пределах Белорусского кристаллического массива. Немного отвлекусь от темы, хочу напомнить вам о сайте ktonanovenkogo.ru на нем представлена вашему вниманию мазила фаерфокс в лучшем виде.

На протяжении последних 20 лет учеными было выяснено, есть ли в стране месторождения золота. К большому сожалению, исследовательская работа результатами пока не радует. Но пробы, которые были взятые не совсем давно в Минской области, дают надежду на то, чтобы все- таки отыскать месторождения драгоценного металла.

Анатолий Карпин, редактор сайт
При перепечатке материалов, ссылка на обязательна!

В последнее время все чаще поднимается вопрос поиска нетрадиционных для нашей страны полезных ископаемых: золота, алмазов, сланцевого газа. Вместе с новостями об этом возникает множество споров и домыслов. Корреспондент Onliner.by выяснил, что же на самом деле добывают и могут добывать из белорусской земли, у заместителя директора Департамента по геологии Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Владимира Вараксы.

Белорусской солью можно «завалить» полмира

— Чем богата республика, наверное, все знают. В первую очередь, это калийные соли, по запасам которых мы занимаем третье место в мире. Мы обеспечиваем свои потребности, но подавляющая часть продукции «Беларуськалия» идет на экспорт. Кроме разработанных, в Беларуси есть еще несколько месторождений калийных солей. Несколько участков Старобинского месторождения уже передано иностранным инвесторам. Так что скоро начнут строиться два новых рудника — в районе Любани (Минская область) и Петрикова (Гомельская область). По этому сырью проблем нет.

Также республика полностью покрывает свои потребности по каменной соли. Ее запасы в Мозыре и Солигорске настолько огромны, что мы можем обеспечить не только Европу и Азию, но и полмира. Однако мировой рынок диктует свои условия.

Кроме того, Беларусь практически полностью обеспечена собственным сырьем для производства строительных материалов: силикатных изделий, керамического кирпича, панелей. Это также песок, гравий для гражданского строительства, промышленного строительства. Мы закупаем только некоторые виды сырья для производства керамики.

Есть у нас и собственное месторождение гипса в Петриковском районе. Сейчас там заканчивается детальная разведка. И в нынешнем году месторождение будет выставлено на международный тендер. Когда начнется добыча, не придется поставлять гипс из России, Украины и Молдовы.

Собственной нефти в Беларуси хватит на 25—30 лет

— Владимир Владимирович, а как обстоят дела добычей белорусского «черного золота»?

— Нефть в Беларуси добывается уже более 30 лет. В последнее время — порядка 1,6—1,7 млн тонн в год. Объем добычи немного снижается. Это происходит из-за того, что прирост новых месторождений на 10—15% в год меньше, чем добыча нефти из уже действующих.

Вторая причина снижения добычи нефти — трудноизвлекаемые запасы. Наши технологи работают над этим вопросом. Есть некоторые наработки, позволяющие облегчить добычу тяжелой нефти.

В то же время геологи сейчас выходят на новые глубины залежи нефти. Бурится скважина на 5,5 км, «Беларусьнефть» готовит скважину на 6 км. Также планируется выход на 7000 и более метров. Есть вероятность, что там можно выявить большие запасы нефти. Естественно, этого сырья мало для страны, но около 10% потребности в Беларуси обеспечивается за счет своей нефти.

— Добывать собственную нефть на такой большой глубине рентабельно?

— Я не думаю, что эта нефть будет дороже российской. Ведь продажа нефти высокорентабельна. Конечно, стоимость ее будет немного выше, чем сырья с 4000 метров, но все экономически выгодно. Такая нефть точно не будет дороже норвежской, добываемой в Северном море.

Разведанные и подтвержденные на сегодня запасы нефти в Беларуси составляют порядка 30 млн тонн. При нынешних темпах добычи ее хватит на 20 лет. Но это только подтвержденные, а есть ведь и неподтвержденные, которые мы ищем. Уверен, что 25—30 лет в Беларуси еще будет добываться своя нефть.

— Но ведь запасы калийных солей также истощаются?

— С калием примерно такое же положение, как и с нефтью. Есть подтвержденные запасы, готовые к промышленному освоению, куда уже сегодня можно загонять технику. Их у «Беларуськалия» сейчас примерно на 30 лет. Я думаю, что для сегодняшнего молодого поколения вопрос наличия калийных удобрений не будет вставать. Дело в том, что для наших рудников сейчас не нужно разведывать месторождения на 200 лет вперед. То есть они есть, но как потенциальные ресурсы. Сразу вести полную разведку нецелесообразно.

— Сейчас в мире активно развивается тема сланцевого газа. Есть ли он Беларуси?

— Белорусские геологи находятся в начале пути по сланцевому газу. Этот вопрос в последние годы действительно широко начал подниматься в мире. Но реально, по имеющейся у нас информации, добывают сланцевый газ только США. У нас несколько иные геологические условия, но, исходя из имеющихся материалов, которые были получены во время других работ, можно предположить, что в Беларуси также может быть сланцевый газ.

Сейчас выделено несколько перспективных участков для изучения. Но главный вопрос — это проблема технологий. Дело в том, что технологии разведки и получения сланцевого газа весьма сложные. У нас в стране пока нет оборудования, которое позволяло бы бурить подобные скважины. Так что, скорее всего, будут привлекаться иностранные компании.

В целом судить о том, будет ли найден в стране сланцевый газ, пока рано, хотя перспективны районы мощного осадочного чехла — Припятского прогиба, Брестко-Подляской впадины и Оршанской впадины. Более однозначно сможем ответить только через несколько лет. Хотя уже сейчас можно говорить, что добыча сланцевого газа может оказать негативное влияние на природные подземные воды.

В Беларуси есть свои золото и алмазы!

— Многих волнует тема золота. Может ли в Беларуси найтись свой Клондайк?

— Месторождений золота в Беларуси пока нет. Но при проведении детальной разведки Околовского месторождения железных руд в Столбцовском районе в некоторых частях были выявлены проявления золота — определенные интервалы с содержанием золота, гораздо превышающим фоновое.

Сейчас там ведутся работы. Что такое месторождение? Это скопление полезных ископаемых, добыча которых в данный момент экономически выгодна. Пускай там будет и 100 тонн золота, но если на добычу уйдет больше денег — никто заниматься этим не будет. Проект в Столбцовском районе в соответствии с госпрограммой будет вестись до 2015 года. На эти работы выделено более 18 млрд рублей.

Интересно, что несколько лет назад мы проводили работы по получению тонкодисперсного золота из наших песчано-гравийных месторождений. Был добыт даже первый килограмм, переплавленный потом в слиток. Но это был научно-исследовательский проект, и стоимость данного килограмма была выше рыночной. Наши заводы пока технически не готовы рентабельно осуществлять весь процесс получения золота таким способом.

— С алмазами похожая ситуация?

— Целенаправленные поиски алмазов в Беларуси начали вестись с 1992 года. Некоторые работы — даже раньше. На территории Беларуси они сопряжены с определенными трудностями. Коренные месторождения алмазов представляют так называемые «трубки взрыва» диаметром обычно несколько сотен метров, которые прорывают земную кору. Эти трубки в Беларуси перекрыты четвертичными отложениями.

Получается, нужно найти, где находится эта трубка на глубине в сотни метров, что очень сложно. Если бы трубки выходили на поверхность, как в Якутии или ЮАР, искать было бы проще, конечно. Здесь же все перекрыто отложением. Хотя, по косвенным признакам, в Беларуси выявлено несколько участков, где могут располагаться алмазоносные трубки. Сейчас 33 из них в нашей стране уже вскрыты, в некоторых найдены зерна алмазов. Мировая практика показывает, что только в одной из ста можно найти драгоценные камни.

Последние год-два темпы работ по алмазам несколько упали. Все дорожает, а геологи завязаны на оборудование и комплектующие, которые не производятся в стране. Правительством поставлена задача активнее осваивать калийные и другие месторождения, которые уже сейчас могут приносить доход. Возможно, некоторые участки по поиску алмазов будут переданы иностранными инвесторам.

Строительство АЭС не помешает купанию в Браславских озерах

— Вчера на совещании у премьер-министра поднимался вопрос увеличения экспорта белорусской воды. Каковы перспективы в этом направлении?

— Речь идет о продаже бутилированной воды. Белорусы сейчас потребляют около 25—30 литров такой воды на человека в год. В Европе этот показатель заметно выше — от 150 до 220 литров. Наша страна располагает большим потенциалом в этом направлении. Но тут вопросы не геологов, а торговли и выхода на рынки других стран.

Есть и субъективная причина слабого развития — отсутствие специального центра, который мог бы сертифицировать нашу воду. Приходится возить образцы для получения подтверждения качества в Ригу или Санкт-Петербург. Однако вчера премьер-министром поставлена задача создать такой центр и в Беларуси. Для этого, конечно, нужны деньги, оборудование.

Белорусскую воду по качеству можно сравнивать с кавказской. Раскрученные бренды — «Фрост», «Минская», «Дарида» — все можно пить спокойно. Они ничуть не хуже кавказских и прибалтийских.

— Сейчас начинается строительство белорусской АЭС. Она не повлияет на белорусскую водную систему, те же Браславские озера?

— Чернобыльская АЭС стояла на Припяти и Днепре. И с водой там всегда все было в порядке, авария с этим совсем не связана. Игналинская АЭС также стоит на огромном озере — все купаются и загорают. Станции работают во всем мире, но наше население напугано сильнее остальных, это можно понять. Но вопрос опасности АЭС зачастую надуман и не обоснован. Тот мониторинг, который должен применяться, будет полностью проводиться. И безопасность стоит здесь на первом плане.

— А что можно сказать о топливе для АЭС? Есть ли залежи урана в нашей стране?

— В геологической службе СССР существовало такое правило, что поиски радиоактивного сырья велись по всей территории страны. Уже тогда в Беларуси были выявлены некоторые потенциальные месторождения урановой руды. Сейчас при соответствующих работах и финансировании можно найти собственные месторождения, но вопрос в другом — нужно ли нам добывать уран. Этот вопрос должны решать не геологи.

К тому же добыча и переработка уранового сырья несет много проблем. Нужно создавать промышленность и договариваться в рамках подписанных договоров с международными организациями.

— В целом, какие перспективы у белорусской геологии? Что нужно улучшить?

— Основная проблема у нас — финансовая. Нужно выходить на новые глубины, разрабатывать новые месторождения. Хотя определенные подвижки есть. В этом году, например, будем покупать сейсмостанцию четвертого поколения. В то же время с приходом иностранных инвесторов можно рассчитывать на улучшение положения. Около 60% финансирования будет поступать от них, а не из бюджета.

Остро стоит и проблема кадров. Скажу об этом честно — пускай на меня обидятся наши геологические вузы в Минске и Гомеле — студентам не хватает практики, ведь геология — очень сложная наука. На геофак БГУ, например, идут абитуриенты с низкими баллами. Из школьного двоечника может получиться отличный специалист, однако нужна и основа из базовых знаний.

У нас сейчас все-таки много специалистов до 30 лет и людей после 50. А вот эта прослойка — между 30 и 50 годами — как-то выпала. Есть ребята и девушки очень толковые. Но кто-то приходит, поработает 2 года — и уходит в Россию, где зарплата в 4—5 раз выше, а дефицит кадров еще больший.

Хотя средняя зарплата в геологии сейчас выше 3 млн рублей, она растет по сравнению с прошлым годом. Молодые специалисты с высшим образованием сразу могут рассчитывать на 2—2,5 млн рублей.

Недавно в СМИ появились сообщения о незаконной массовой добыче янтаря на Украине. Поскольку белорусское и украинское Полесье находится в геологически схожей зоне, возможно и наша страна располагает залежами этого солнечного камня?

Урановый НЗ Беларуси

Александр Павловский, завкафедрой географии Гомельского государственного университета подтвердил, что в Беларуси действительно есть янтарь. Его запасами богато Полесье — в Брестской области и в Лельчицком районе Гомельской области.

Но на Гомельщине его промышленная разработка не ведется — здесь добывают каменные калийные соли, нефть, строительный щебень и гранит, глину, стекольные пески, разведаны запасы бурого угля.

"Недра земли в нашем регионе содержат и более дорогостоящие ископаемые. В Лельчицком районе есть уран. Урановое сырье залегает здесь в глубоких песчаных и углистых слоях", — рассказал Sputnik Александр Павловский.

Кроме этого, по словам специалиста, на территории Беларуси обнаружены и кимберлитовые трубки — с признаками вкрапления алмазов.

Значит ли это, что в ближайшее время в Беларуси начнется "алмазная" и "урановая" лихорадка? Видимо, нет. И урановое, и алмазное сырье залегает у нас слишком глубоко.

"Месторождения разведаны и известны, но вопрос заключается в технологиях. Добыча этих ископаемых на такой глубине едва ли будет сегодня экономически обоснованной. Образно говоря, в этом случае придется вскрывать половину Гомельской области", — пояснил Александр Павловский.

Так что природные месторождения "припрятаны" до лучших времен — когда технологии позволят сделать добычу такого глубинного сырья рентабельной.

Солнечный камень из глубин Полесья

Что же касается белорусского янтаря, то ведущим специалистом в этой области можно считать доцента Брестского государственного университета имени А.С. Пушкина, кандидата геолого-минералогических наук, профессора Максима Богдасарову. Максим Альбертович признает, что в последнее время к белорусскому янтарю стал проявляться слишком нездоровый интерес.

Действительно, и белорусское, и украинское Полесье находится в зоне сочленения Украинского щита, Волынско-Подольской плиты и Припятского прогиба. Миллионы лет назад Харьковское море затопило на этом месте сушу, покрытую хвойной растительностью. Сосновая смола-живица попадала в морские отложения, в геохимической восстановительной среде которых она и превращалась в янтарь. Ученые различают места образования янтаря в зоне пляжей и прибрежной полосы древнейшего моря, в зонах мелководного и глубоководного шельфа.

Прогнозирование рудоносных полей янтаря в Беларуси ведется не только с помощью бурения скважин, но комплексным научным методом, анализирующим различными способами целый спектр факторов и признаков.

Пляж юрского периода

Где же находятся россыпи этого ценного минерала золотистого цвета? "Пляжный" янтарь на сегодняшний день обнаружен, например, в районе деревни Глушковичи Лельчицкого района. Но "черным копателям" браться за лопату не рекомендуется — помимо возможных проблем с законом, будет и еще ряд трудностей. Как минимум, придется углубиться на 60-70 метров в землю.

Район Глушкович, как и вся "пляжно-прибрежная зона" признана для выявления янтареносных россыпей неперспективной. Такой же прогноз профессор Багдасаров и его коллеги дают и для зоны глубоководного шельфа.

Наиболее перспективной для разработок является зона мелководного шельфа, которая распространяется на территории Полесской седловины, так называемые лагунно-дельтовые отложения. В определенное время земная поверхность здесь несколько прогнулась, и морская вода проникла в дельты древнейших рек, некогда протекавших по Полесью. Ископаемая смола, отложившаяся в этих затопленных морем устьях палеорек и в лагунах, сегодня лежит достаточно близко к поверхности.

В Беларуси выявлено семь янтареносных площадей, среди них — Зосинцовская (Лельчицкая) и Столинско-Микашевичская. Янтарь здесь может лежать на глубине от 10 до 30 метров. Но не только глубина залегания может быть интересной при определении перспективности данных площадок — но еще и так называемое "бортовое содержание" янтаря.

На соседнем с Глушковичами Клессовском месторождении в Украине оно составляет, например, 50 грамм на кубический метр.

Основное же отличие белорусского янтаря от месторождений в Украине скорее не геологическое, а правовое — его запасам пока не угрожает хищническая добыча, уже нанесшая невосполнимый экологический ущерб нашим соседям.

Мгновенно стала самое популярной в байнете, обойдя даже сообщения о коррупционных делах и об отставке заместителя министра здравоохранения, задержанного недавно КГБ по подозрению во взяточничестве. Золото победило всех. Многие читатели наверняка начали представлять золотое и счастливое будущее Беларуси, которое коснется и всех жителей страны. Я сам сразу тоже поддался эйфории, но потом меня отрезвил здоровый критический взгляд журналиста.

Как заявил заместитель начальника главного управления природных ресурсов, начальник управления по геологии Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Василий Колб, под Столбцами уже выделен перспективный золотоносный участок - Зуберово, где золото залегает на глубине от 300 до 500 метров.

Сразу возникает вполне резонный вопрос: если участок такой перспективный, то почему мы его собираемся отдавать в концессию, почему сами, своими не осваиваем? Кроме того, возникают очень большие сомнения относительно того, что в мире найдется инвестор, который вложит свои средства в дальнейшую разведку и последующую разработку. Будь у меня пару лишних миллиардов, я бы не вложил и рубля. Даже если вдруг действительно окажется, что участок перспективный и на глубине около 300-500 метров обнаружатся большие залежи золота, я очень сомневаюсь, что государство отдаст его мне. Как только реально выяснятся те самые перспективы, государство всеми правдами и неправдами возьмет их под свое крыло. Найдет какое-нибудь незначительное нарушение в договоре и скажет: "Будь здоров, дорогой товарищ, дальше мы сами". Хорошо еще если отсидки обойдется.

Но больше всего сомнений в меня вызывает та самая перспективность месторождения. Я даже не поленился, залез в интернет и основательно, насколько это возможно, изучил вопрос.

В мире, в зависимости от процесса образования и локализации золота, разделяют первичные (коренные) месторождения и вторичные (россыпные).

Коренные месторождения - это результат движение магмы в эпоху вулканической активности.

Вторичные месторождения золота возникли в результате длительного механического и химического воздействия на первичные залежи.

Важно отметить, что содержание золота в магматической жидкости намного выше, чем в слое земной коры. Поэтому на вторичные месторождения золота приходится всего около 7% от всей мировой добычи. Проще говоря, основная масса золота добывается в коренных, магматических отложениях.

На территории Беларуси тоже когда-то были вулканы, но очень и очень давно - более 350 млн лет назад. Поэтому погребены они под очень толстым слоем земли. И, самое важное, расположены они не под Столбцами. Получается, что участок Зубарево - это типичное вторичное месторождение золота. И каковы же реальные шансы Беларуси вклиниться в те самые скудные 7% от мировой золотодобычи? Насколько реально выгодно, да еще в концессию, добывать золото на глубине 300-500 метров?

Для сравнения, основные залежи золота в месторождении Мурунтау (Узбекистан), которое сегодня признано самым большим и одним из наиболее перспективных в мире, залегали также на такой глубине. Сейчас разработка и вовсе ведется на 600 метрах ниже уровня моря. Здесь разработка действительно выгодна, но ведь это крупнейшее мировое месторождение, с которым Беларусь даже в мечтах и на десятую долю не приблизится.

Вообще, в мире очень много действительно перспективных и разведанных месторождений с подтвержденными объемами залегания золота. При этом многие месторождения разведаны 10,20,30 лет назад, а разработка их не ведется. Есть даже крупнейшие мировые месторождения, где разработка прекращалась на годы, так как это довольно затратное мероприятие, которое не всегда окупается.

Например, в Восточной Сибири (Иркутская область России) есть месторождение "Сухой Лог", которое характеризуется значительным золотым запасом. Но проблема в том, что там невысокое содержанием драгметалла в руде. Промышленная разработка недр не велась несколько лет, но в 2017 году крупнейшее в России месторождение за 855 млн российских рублей (13,5 млн долларов) было куплено двумя российскими инвесторами.

Наталкинское месторождение (Магаданская область), площадью в 42 кв. километра - тоже богатейший рудник России, который также несколько лет не разрабатывался. И только совсем недавно Россия взялась за него, в результате чего комбинат сейчас выдает в год около 7 тонн золота в год.

Это золотоносные гиганты России, где есть и технологии и ресурсы для добычи, но и они бывало годы простаивали. А ведь в России есть еще большое количество уже полностью разведанных и реально перспективных месторождений. Только в Магаданской области в ближайшую пятилетку планируется открыть два новых рудника.

В этой связи весьма сомнительно, что при тех разведанных запасах золота, которые есть в России, какой-то российский инвестор вдруг захочет вложиться в весьма сомнительное предприятие в Беларуси. Рассчитывать можно лишь на европейцев, у которых очень невысокий уровень доверия к белорусским властям и, возможно, на друзей-китайцев. В своем отечестве мы "пророка" точно не найдем, так как белорусский бизнес слишком уж битый.

Но вряд ли станет ввязываться в добычу золота в Беларуси и КНР. Им это не нужно. Страна нашла свою нишу в мировой экономике и уверенно движется вперед. Кроме того, у КНР есть свои неплохие рудники, а при желании расширить добычу, китайцы вполне могут ввязаться в золотодобычу в России, с которой также хорошие взаимоотношения. При противостоянии российских месторождений и "перспективного" белорусского, вряд ли найдется хоть один идиот, который поставит на Беларусь. Поэтому остаются только европейцы, у которых в последнее время не ладится с Россией. Но это вообще не их сфера деятельности, и они туда вряд ли сунутся. Правда, есть несколько мировых концернов в сфере золотодобычи, но там настолько тертые калачи, что они в сторону Беларуси даже не посмотрят. Поэтому почти наверняка Василий Колб еще долго будет повторять: "Концессионер пока не найден". До той поры, пока об этом месторождении, взбудоражившем умы белорусов, благополучно не забудут.

Куда попадает техника, с лихвой отработавшая весь отпущенный производителем срок эксплуатации? Обычно «компьютерным раем» становится ближайшая свалка или мусорка, если «старика» не удалось продать по запчастям. Более габаритная и тяжелая техника может десятилетиями пылиться в самых темных закоулках квартиры. Владельцы же будут на цыпочках проходить мимо ржавых холодильников и стиральных машин, в ужасе от осознания того, что рано или поздно придется тащить их на свалку.

Мало кто знает, но в Беларуси есть служба, которая готова бесплатно вывезти и утилизировать любое завалявшееся барахло, будь то отжившая свое «стиралка» или матричный принтер. Вместе с тем владелец может сдать все это сам в утилизационный пункт и заработать копейку-другую. На это, правда, идут не все.

Как можно на этом озолотиться в буквальном смысле этого слова? Смотрим репортаж.

Предприятие «БелВТИ» существует 40 лет, но с физлицами вплотную стало работать совсем недавно, чуть больше года назад. «Раньше принимали технику только от юридических лиц, для работы с простыми пользователями не было выработано подходящего механизма компенсации, не было транспорта», — руководитель технического отдела компании Игорь Горбачев.

Игорь Горбачев

Один из автомобилей оказался на выезде

К концу прошлого года появилась диспетчерская служба и три новеньких автомобиля, которые специально оформили в ярком фирменном оранжевом цвете. В эти машины грузят старую технику, на вывоз которой оставили заявку жильцы. Ежемесячно предприятие имеет дело с 800—900 вызовами. Каждый из трех автомобилей обслуживает закрепленные за ним районы. Пока ярко-оранжевых «такси» хватает, от заявки до вывоза техники проходит не больше пяти дней.

«Приезжают грузчики, помогают с погрузкой. Особенно востребована услуга у пенсионеров», — уточнил Игорь. Каждый месяц машины привозят около 60 тонн устаревшего оборудования. Почти треть от всей массы составляют холодильники, далее с небольшим отрывом следуют телевизоры. Также немало привозят плит и стиральных машин.

Сразу после выгрузки идет грубая разборка оборудования. Все делится на вторичные ресурсы: отдельно складируются светлый и темный пластик, монтажные провода, цветные и черные металлы, а также элементы, содержащие драгоценные металлы. Получившийся полуфабрикат проходит разные пути переработки.

Пластмасса, например, прямо здесь прессуется в кубы по 250 килограммов каждый. Оператор установки следит за тем, чтобы в приемник не попало железо и стекло. Чтобы получить один куб, через пресс надо пропустить четыре огромных контейнера. Ежедневно из недр установки выходят два-три «кубика».

Много пластика чуть ли не сразу после прессования уходит на экспорт. Основной потребитель — Китай. По словам Игоря Горбачева, телефоны или компьютеры из такого вторсырья не делают, в основном оно идет на производство вешалок для одежды и других бытовых вещей, не требующих электронной начинки. Впрочем, что делать с «вторичной пластмассой» — дело покупателя, который редко распространяется о своих целях и планах.

Цветные металлы отправляются для дальнейшей переработки в «БелЦветМет», черные — во «Вторчермет». А вот драгоценными металлами сначала занимается «БелВТИ». Из плат изымаются провода, железо, элементы без драгметаллов. Далее сотрудники на одном из участков определяют количество ценных материалов в том или ином элементе древнего компьютера или телевизора.

«Есть группа работников, которые поэлементно считают, сколько в конкретной плате разных драгоценных металлов. Работа сидячая, требующая внимания и концентрации, поэтому в основном трудятся женщины. Содержание драгметаллов с точностью до четырех цифр после нуля определяется по специальным справочникам. Все сортируется по типу и наименованиям, взвешивается», — отметил наш собеседник.

В Беларуси выплавить золото из плат нельзя — нужное оборудование слишком дорогое и требует большого количества сырья, которого в стране просто нет. Поэтому собранное вторсырье отправляют в центры переработки в Германии и Швейцарии. Обратно в Минск ежегодно возвращается 15—20 килограммов золота, которое в итоге пополняет госфонд. «Это касается только столицы. Однако мы также работаем в Могилеве, Гомеле, Полоцке. Так что в масштабах страны получаем еще больше. Учитывая, что в республике нет золотых руд, для государства это неплохой источник пополнения золотого запаса», — уверен Игорь.

Белорусов, готовых заработать на сдаче в утиль старой техники, совсем мало. Оно и не удивительно — за килограмм можно рассчитывать всего на 750 белорусских рублей. То есть за какую-нибудь стиральную машину получится выручить тысяч 30, а за компьютер и того меньше. Тем не менее все-таки находятся те, кто сам приносит телевизоры, холодильники, пылесосы и прочие бытовые приборы. В среднем за день в пункт приема обращается десять человек.

«Конечно, деньги весьма и весьма небольшие. Откуда такая сумма — 750 рублей за килограмм? Фактически это затраты на работу одной бригады по перевозке. То есть человек может выбрать — или вызвать наше „такси“, которое бесплатно заберет технику, или, сэкономив на работе наших сотрудников, привезти все самостоятельно и получить деньги, которые тратятся на работу бригады», — пояснил руководитель технического отдела «БелВТИ».

Иногда в утиль сдают интересные и даже раритетные вещи. Например, были случаи, когда предприятию приходилось «пускать в расход» пластинки середины прошлого столетия в идеальном состоянии или чуть ли не вековой давности печатные машинки. Жалко. Но такова специфика работы.

По словам Игоря Горбачева, работа с частными владельцами устаревшего оборудования — это скорее социальный проект, поскольку коммерческой выгоды для предприятия он не представляет, даже убыточен. Компания может себе позволить подобные эксперименты благодаря тому, что 85% переработки связано с оборудованием юридических лиц, которые платят за утилизацию техники.

Из банков, университетов и школ в «БелВТИ» больше всего привозят компьютеров и офисной техники. От операторов поступают отработавшие положенный срок вышки, реже телефоны. Недавно начали принимать на переработку ЖК-панели.

«Собрать те же телефоны у населения пока сложно. Нужны специальные контейнеры, которые будут устанавливаться в крупных магазинах. Соответствующий проект постановления Совмина есть.», — заявил Игорь Горбачев.

По словам руководителя технического отдела, без переработки техники не обойтись. Например, в кинескопе содержится опасное вещество — оксид свинца. Попадая в землю, он заражает почву в радиусе нескольких метров. «Речь идет об экологии, а не о заработке», — подчеркнул представитель «БелВТИ».

Жми на кнопку, чтобы подписаться на "Как это сделано"!

Если у вас есть производство или сервис, о котором вы хотите рассказать нашим читателям, пишите Аслану ([email protected] ) и мы сделаем самый лучший репортаж, который увидят не только читатели сообщества, но и сайта Как это сделано

Подписывайтесь также на наши группы в фейсбуке, вконтакте, одноклассниках и в гугл+плюс , где будут выкладываться самое интересное из сообщества, плюс материалы, которых нет здесь и видео о том, как устроены вещи в нашем мире.

Жми на иконку и подписывайся!